Одна, совсем одна…
Маленький волчонок шёл по сухой ковыли, оставляя цепочку примятой травы. Сильный ветер ерошил загривок, приходилось щуриться, чтобы пыль не попадала в глаза. По её щекам текли слёзы. Нет, это не из-за порывов воздуха, а из-за боли…
-Они погибли, - повторяла она про себя вновь и вновь. – Я осталась совсем одна…
Казалось бы, что она уже взрослая – недавно ей исполнился год, но нет, она из той породы, где становятся взрослыми в два с половиной года.
Над её образом парили чёрные вороны, думая, что она скоро упадёт и не сможет сопротивляться их нападениям. Волчонок и вправду брела, еле переставляя лапы, с низко опущенной головой и торчащими лопатками. Жалкое зрелище, скажу я Вам, жалкое и жестокое. Но такова жизнь.
Она остановилась и взглянула в серое небо, полными тоски и печали глазами. В них отражались отчаяние и надежда, проклятие и вера, слабость и неимоверная сила… Что может быть трогательней.
Вдруг одна из чёрных птиц, паря, спустилась вниз и удобно устроилась на ветке. Она наклонила голову и с интересом посмотрела на малышку, будто бы забыв о предстоящей трапезе, видя в волчонке что-то необычное.
А та, тем временем, опустила непонимающий взор на землю, и Вам могло показаться, что она получила какое-то послание с небес. Рыжий лист, кружась, опустился близ лапы волчонка. Он был намного смелеем и решительнее чёрного ворона, сидящего на ветке. Малышка стала с интересом разглядывать золотой кусочек кроны какого-то клёна.
Неожиданно её чуткий слух уловил хорошо заметный запах, запах другого волка. Бедняжка резко вскочила и рефлекторно вздыбила чёрную шерсть. Драться она не собиралась, глупо было бы противостоять какому-нибудь одиночке, однако, напружинив лапы, чтобы дать дёру – вот это по ней.
-К-кто там? – неуверенно спросила она кого-то, кто сидел в кустах ежевики. Приготовившись увидеть огромного волчищу, волчонок задрожала.